Основатель и руководитель нашего Центра гимнастики – великая и легендарная чемпионка Олимпийских игр и тренер сборной России в настоящее время Юлия Владимировна Барсукова. Блестящая спортсменка и наставница с большой мечтой – нести свет своих знаний детям и выиграть Олимпиаду снова, уже со своей воспитанницей.

– Юлия Владимировна, вы легендарная спортсменка, абсолютная олимпийская чемпионка, тренер сборной России. За вашими плечами участие в таких шоу, как «Звёзды на льду», «Имперский русский балет»… Талантливый человек талантлив во всём. Теперь вы открыли свой Центр художественной гимнастики. Что вами движет? Что вас мотивирует заниматься маленькими детками, учить из самостоятельно и организовывать тренировки?

– Мотивирует, конечно же, любовь к художественной гимнастике. Учить, передавать свой опыт. Радовать детей, потому что это лучшее, что есть на свете.

– Когда начинался ваш путь в художественной гимнастики, когда вы маленькой девочкой пришли в зал – что вы почувствовали?

– Спортом я стала заниматься в пять лет – меня родители отдали в секцию фигурного катания. А потом я увидела, как девочки тренируются в зале, и попросила папу отвести меня в зал художественной гимнастики. Так в восемь лет я начала заниматься художественной гимнастикой. К сожалению, я не особо что-то умела делать с восьми до 11-и лет. Какие-то слабые у нас были тренировки во Дворце пионеров. А потом тренер меня передала в таганскую школу к моему тренеру, Силаевой Вере Григорьевне. Вот там уже началась моя художественная гимнастика!

– Каким вы запомнили свой переход в сборную? Что было трудным в этот период?

– Это был чемпионат России в Санкт-Петербурге. Моя тренер, Вера Григорьевна, подошла к Ирине Александровне (Винер), и попросила меня взять. Мне тогда было уже 16 лет, и Ирина Александровна сказала: но она же уже… не молодая, в 16 лет – уже поздно… Но тут подхватила тему Вероника Борисовна Шаткова, наш хореограф сборной команды. Она сказала: Ирина Александровна, посмотрите, пожалуйста, Юлю – очень хорошая, балерина такая, хореография у неё… Вот она – поддержала, уговорила, и с того момента я стала заниматься гимнастикой в сборной команде России у Ирины Александровны Винер.

– В некоторых биографических статьях есть мнение, что Винер не сразу вас восприняла: считала вас неприветливой, неулыбчивой, и не предвещала, в общем, большим успехов в спорте. Так ли это?

– То, что я не улыбалась – правда. Она мне даже говорила: встань перед зеркалом, улыбайся, и смотри на себя.

– Получалось?

– Училась. И в итоге – научилась (смеётся). Я всегда спокойная такая была. Очень трудолюбивая. Фанатка своего дела. Думаю, это Ирине Александровне и понравилось: что меня не нужно заставлять, что я сама всегда всё отрабатывала. Мне не нужно было какие-то специальные задания постоянно давать, я всегда находила, над чем мне работать.

Когда сделала последний вид, ленту, села в «угол слёз и поцелуев», ко мне подлетает Вероника Борисовна Шаткова и начинает меня целовать! Просто целовать – много-много-много раз. И говорит: «Всё, ты – олимпийская чемпионка!». Я говорю: «Вероника Борисовна, вы что, с ума сошли? Не может быть этого».    

– То есть, и в свободное время вы приходили в зал и самостоятельно занимались?

– Всегда. С Ириной Александровной тренировалась, потом отдельно ещё приходила и отрабатывала на количество. Я прямо фанатка-фанатка! (улыбается).

– Вашим личным тренером в то время оставалась Силаева?

– Нет, Вера Григорьевна не работала в сборной. Я стала тренироваться у Ирины Александровны. А ещё Ирине Александровне помогала Вера Николаевна Шаталина. 

– Как родители отнеслись к тому, что вы из разряда юных спортсменок перешли в разряд серьёзных, в большой спорт?

– Я думаю, положительно. Мы как-то никогда этого и не обсуждали с родителями, потому что это было моё. Они видели, как я люблю гимнастику, тренируюсь и тренируюсь. Самое главное, – я так думаю, как для всех родителей – что ребёнок не болтается по улице, ерундой не занимается, а занимается делом. Тем более, когда это начало приносить свои плоды – серьёзные соревнования: Гран-при, Кубки мира, Европа, чемпионаты миры, Олимпийские игры. О чём здесь вообще говорить?!

– Как тренер вы сейчас часто сталкиваетесь с родителями ваших спортсменок. Как вы считаете, как родители должны поддерживать ребёнка? Насколько они должны вмешиваться? И какой вообще должать быть коммуникация между родителями и тренером?

– Я считаю, что родители не должны вмешиваться в тренировочный процесс. Мы же, тренеры, не советуем, как им работать на своей работе, правильно? Привели ребёнка, отдали – всё. Тренер выполняет свою работу. Поэтому очень плохо, если родители влезают, начинают мешать, что-то советовать… Зачастую, такие родители и «убивают» своих детей в спорте – мешают им развиваться и расти дальше.

– Благодаря Винер и Шаталиной вы становитесь первой российской олимпийской чемпионкой…

– …И благодаря Силаевой Вере Григорьевне и Шатковой Веронике Борисовне. Благодаря всем врачам, всем специалистам, которые работали со мной в сборной. Один в поле не воин: все люди работают на успех.

– В интервью после вашей победы Винер сказала, что у вас был очень тяжёлый путь в спорте. Чего вам это стоило? Какие препятствия вставали перед вами на пути к этому «золоту»?

– На тот момент, когда я начала тренироваться в сборной, было очень много сильных гимнасток. И тяжело было, конечно, именно пробиться – на чемпионат Европы, чемпионат мира, Кубки мира. Поэтому приходилось много трудиться. Было даже такое, что я, допустим, как запасная готовлюсь – все уезжают, а я остаюсь и иду сдавать учебники в училище. Вот так – запасные тогда (с командой) не ездили. Но пришло время, когда настал мой час. Когда я стала принимать участие во всех крупных соревнованиях. И так продолжалась моя спортивная карьера.

– У каждой гимнастки приходит момент, когда случается внутренний кризис: очень много тренировок, первые, и уже не первые, травмы, растущие требования тренера… В этот момент каждая гимнастка решает, продолжать ей или нет. Вы на том этапе, когда были и серьёзные конкурентки, и вы оставались в запасных – почему вы решили остаться в спорте?

– У меня был момент, когда я бросала гимнастику. Три месяца не тренировалась. А потом всё-таки поняла, что без гимнастики не могу, что хочу тренироваться – пришла в зал. Помню, тогда мы сразу поехали на сборы в Италию. И, конечно, набирать спортивную форму, когда ты вышел из неё – это так больно, так тяжело! Это так болят мышцы! Поэтому не советую этого делать – форму надо всегда поддерживать (улыбается).

– А что вы делали в те три месяца, помните?

– (пауза). Нет, не вспомню. Ерундой занималась какой-то.

– И вот ваша золотая медаль Олимпиады в Сиднее? Как прошёл день после того, как вы встали на пьедестал?

– Вообще, если честно, я не верила. Когда сделала последний вид, ленту, села в «угол слёз и поцелуев», ко мне подлетает Вероника Борисовна Шаткова и начинает меня целовать! Просто целовать – много-много-много раз. И говорит: «Всё, ты – олимпийская чемпионка!». Я говорю: «Вероника Борисовна, вы что, с ума сошли? Не может быть этого». «Нет! Ты – олимпийская чемпионка!». Девчонки тоже, групповички, на трибунах: «Юля, мы посчитали – тебя никто не обгонит!». А я не понимаю, что случилось. Как такое может быть вообще, потому что очень сложно было первое место даже в отдельном виде выиграть. И, конечно, и когда я стояла на пьедестале, и когда вернулась уже в Москву – очень долго всё не верилось. Я просто не могла поверить.

– Кто вам ставил программу? Вы участвовали в этом? В подборе музыки? Как создавался ваш легендарный «Умирающий лебедь»?

– Программу мне ставила в основном Ирина Александровна. «Умирающего лебедя» именно она. Ещё упражнения с обручем мне ставила Марина Николаева – это именно олимпийская программа. Потом с нами работала постановщик из Болгарии Люси Димитрова. Вот общим силами, все по чуть-чуть, и что-то я от себя добавляла, и создавались программы. 

– Вы задавали вопрос Винер, почему именно «Умирающий лебедь» был вам предложен?

– Я всегда была классической гимнасткой, поэтому, в принципе… Нет, я не задавала этот вопрос. Я только один раз спросила: я что, всё время буду его делать? «Да, до самой смерти будешь делать «Умирающего лебедя»!». И вот сколько я тренировалась у Ирины Александровны, столько я и делала «Умирающего лебедя». 

Для меня очень важно, чтобы был тандем гимнастка-тренер. Очень важно! Это должно как пазл сложиться, чтобы дети были хорошие. И мне повезло – все девочки очень хорошие, очень трудолюбивые. Когда я стала работать ещё и с Диной и Ариной Авериными – я, конечно, в восторге от них!    

– Какой у вас любимый предмет? И какое любимое выступление?

– Мяч, конечно. В принципе, мне все предметы, которые были на Олимпиаде, нравились. Мне вообще повезло, что не было булав. Я очень не любила булавы, потому что их две, и они у меня всегда разлетались в разные стороны. Раньше каждый олимпийский цикл какой-то предмет уходил – и вот как раз на эту Олимпиаду ушли булавы. Мне повезло. А так и скакалку я любила, и обруч, и ленту, и мяч – мне всё нравилось. 

– Вернёмся к вашей тренерской деятельности. К тому, что вы воспитали двух чемпионок – Анастасию Гузенкову и Анну Попову. Теперь ваши подопечные в сборной – Дина и Арина Аверины. Что для вас самое главное в тренерской деятельности?

– Для меня очень важно, чтобы был тандем гимнастка-тренер. Очень важно! Это должно как пазл сложиться, чтобы дети были хорошие. И мне повезло – все девочки очень хорошие, очень трудолюбивые. Когда я стала работать ещё и с Диной и Ариной Авериными – я, конечно, в восторге от них! Потому что это такие дети – замечательные просто! Воспитанные, культурные, трудолюбивые. И я по сей день с ними работаю – с большим удовольствием. 

– Что качественно отличает отечественную – русскую – школу художественной гимнастики?

– Российская школа отличается чистотой исполнения. Исполнения элементов. Опять же, у нас гимнастки внешне в основном худенькие, с длинными ногами – все такие красивые, чего нет на международной арене во многих странах. Такие же красивые гимнастки из Беларуси, и так всегда было. Раньше, в гимнастике Советского Союза – все сильные гимнастки были. Чемпионаты СССР – это самые сильные гимнастки. Поэтому, (чем отличается российская школа) красотой и чистотой исполнения. 

– Артистизм – важное качество?

– Сейчас – очень важное. Артистизм – над этим мы отдельно работаем. У кого-то это идёт изнутри: Аня Попова у меня – она сама по себе артистичная. А Настю Гузенкову надо учить, показать: вот здесь – сюда взгляд, а вот здесь – вот так. Так это всё нарабатывается. 

– При этом Настя Гузенкова сказала, что вы – её эталон в спорте. И что она стремится именно к вашим достижениям.

– Настя Гузенкова на меня похожа. Я из неё себя сделала (улыбается).

– И характер вы тоже имеете в виду?

– Все спрашивают, не дочка ли моя. Потому что она двигается на ковре на меня похоже. Но, так всегда бывает.

– Что ещё в художественной гимнастике от искусства?

– Мне кажется, что художественная гимнастика – это и есть искусство. Это не только спорт – это искусство. Танец на ковре – с предметом, под музыку. Дети у меня все сами выбирают себе музыку, предлагают то, что им нравится. Это очень важно, потому что гимнастка должна с удовольствием выполнять своё упражнение. Очень долго Насте на булавы музыку искали – у нас всегда вот именно с булавами проблема. Наконец-то мы нашли. И во время чемпионата России – прямо там – в один день она вышла с одной музыкой, а на другой вышла под другую. И наконец-то сделала без потерь. А судьи уже настолько все привыкли, что Настя где-то обязательно уронит эту булаву – смотрят с удивлением: «Настя! Как?!». А она: «Вот так! Получилось!» (смеётся). Музыка творит чудеса! Музыка очень важна для гимнастки. Надо, чтобы она её чувствовала. И Аня (Попова) то же самое – музыку выбирает, и с таким удовольствием выполняет все упражнения! Она – больше танцевальная (гимнастка). У Дины с Ариной (Авериных) сейчас очень удачные композиции – мне очень всё нравится. И я говорю уже: поставьте мне там на углу, перед ковром, стул. Потому что они когда идут по жребию – подряд, все мастерицы, прямо четыре – мне чтобы их как на конвейере выпускать (улыбается).

– Правда ли, что вы входите буквально в личные отношения со своими гимнастками? Знаете, какие у них проблемы. И в связи с этим подбираете музыку – чтобы она соотносилась с сегодняшними переживаниями спортсменки?

– То, что я очень близко со своими ученицами – это да. Я считаю, что я как вторая мама им. Потому что они больше времени проводят со мной, нежели дома с родителями. Поэтому, конечно, я должна знать – и я хочу знать – всё. Не дай Бой, если что-то случилось. Потому что если где-то там, вне зала, какие-то проблемы, то ребёнок может принести их и в зал. И я должна поддержать, чтобы всё-таки тренировка состоялась: сбавить, допустим, нагрузку, если что-то болит… Это очень важно. А музыку подбираем – если девочкам что-то нравится, они мне приносят, мы советуемся вместе, и пробуем. Опять же скажу про Настины булавы – сколько музыки перебрали. Она: «Мне вот эта нравится!». Хорошо, давай. Встаёт, делает – ну, не может она сделать. Не делает, и всё, потому что она такая благородная, такая балетная вся, утончённая. Вроде, ей музыку хочется танцевальную, как у Ани Поповой, но она так не может.

– Вернёмся к теме Олимпиады. Как, считаете, отражается отсутствие российской сборной на международной арене?

– Конечно, нас на международной арене не хватает. Я считаю, что сейчас гимнастика стала ниже уровнем и слабее. Да, они делают там свои трудности, но нет этой красоты, нет этой чистоты. Российская художественная гимнастика намного, на несколько голов выше международной. Поэтому без нас и без белорусов там смотреть особо не на кого. К сожалению.

– Как оцениваете возможность попасть на Олимпиаду в Париж нашим девочкам? Есть ли у российской сборной вообще такие шансы?

– Не знаю. Не мне это решать. Конечно, мне обидно за детей, которые должны были там выступить. За Аню Попову – так получилось, что с карантином и пандемией, у неё должны были быть детские Олимпийские игры – отменилось. Потом что-то ещё отменилось. И, понятное дело, что если бы сейчас был Париж, то Дина и Арина туда бы готовились несомненно. И Аня туда бы готовилась, и Настя. Все гимнастки достойны. Много очень хороших достойных гимнасток, которые претендовали бы на участие в Олимпийских играх.

– Допустим, что, например, у нас появилась возможность выйти на Олимпиаду в Париж. Как считаете: как воспитать олимпийскую чемпионку, как её подготовить? Есть ли у вас собственный рецепт?

– Ну, как? Так же. Как обычно (смеётся). Наверное, будут ещё сильнее нагрузки, это точно. Определённо. Чтобы всё было идеально отработано, чтобы гимнастка выходила спокойная, потому что это очень ответственный старт, очень волнительный. Поэтому это только нагрузки. Это работа. Труд.

– Какие качества должны быть у художественной гимнастки в характере, чтобы она дошла до победы?

– Спортивный характер должен быть. Это очень важно. Если нет спортивного характера, то… Я хотя всегда была такая спокойная, молчаливая, но внутри у меня было вот так вот! (сжимает кулак). Я – нет: я сделаю, я добьюсь! Только так. Всё время ставила себе цель и шла к ней. И, к сожалению, если у спортсмена нет спортивного характера – ему очень тяжело.

– То есть, спортивный характер – это целеустремлённость в первую очередь?

– Трудолюбие, целеустремлённость. Олимпийский девиз: «Преодолей себя!».

– Теперь у вас открылся Центр собственного имени по художественной гимнастике. Вы здесь регулярно тренируете маленьких девочек. Какие критерии набора спортсменок в Центр Юлии Барсуковой?

– Надо прийти на пробное занятие. Конечно, мы смотрим данные – внешние, физические. 

Трудиться надо! Идти к своей мечте. Работать над этим. Как-то я тоже Ирине Александровне сказала: я хочу воспитать олимпийскую чемпионку. Она: «Юля?! Тогда я не понимаю, почему ты ещё не в Новогорске?!». У меня мечта – поехать на Олимпиаду в качестве тренера. Чтобы прямо так: тренер – олимпийская чемпионка, и гимнастка ещё!    

– С какого уровня подготовки берёте детей?

– С нулевого. Здесь у нас тренируются детки разного возраста. Прямо с нулевого, с трёх лет. Даже с двух с половиной лет – такие малышки-лапочки (улыбается).

– На что могут рассчитывать воспитанницы Центра гимнастики Юлии Барсуковой?

– На хорошие тренировки. Наталья Муринова – очень сильный тренер, очень грамотный. Поэтому я думаю, что с её помощью дети здесь получат хорошее спортивное образование. 

– Правда ли, что дети, когда вырастают, из Центра гимнастики могут перейти в лучшее училище России – Московское училище олимпийского резерва N 1?

– Конечно. Так как я являюсь ещё руководителем отделения гимнастики в Московском училище олимпийского резерва N 1, дети, которые достигнут определённого результата, могут в дальнейшем перейти в Училище. Также они могут попасть и в сборную. Главное – трудиться, выступать, занимать места. И, кстати, здесь у меня работает (тренером) Татьяна Митяева. Она приехала из Саранска, её тренер мне её передала, она у меня тренировалась в Училище. К сожалению, из-за травмы ей пришлось закончить с гимнастикой, но сейчас она помогает мне здесь, в Центре.

– Анастасия Гузенкова там учится, правда?

– Да, Анастасия уже закончила учиться. До сборной я работала в Училище – и не одна гимнастка у меня тренировалась там.

– Нельзя не затронуть вопрос мужской художественной гимнастики. 

– Думаю, что правильно – просто «мужская гимнастика». Многие путают. Есть, конечно, в Европе такое движение – но это… (пауза) отвратительное зрелище. Там мальчики прямо учат упражнения, допустим, Яны Кудрявцевой, ещё кого-то. И прямо выходят в комбинезонах, в полутапочках, и делают, именно с предметами по художественной гимнастике, упражнения. Это выглядит отвратительно! А мужская гимнастика – это совершенно другое. Это то, что зародилось в Японии. Это акробатика с предметами уже специально для мужской гимнастики: палка, два кольца, скакалка. И это выглядит красиво! Особенно мне в Японии нравятся групповые упражнения – они так идеально это делают, настолько вместе, что захватывает дух! 

– Это что-то из восточных единоборств?

– Нет. Это надо видеть. Это не единоборства. Там присутствует акробатика, присутствуют всякие риски, трюки. Там, допустим, нужно кольцо бросить, встать в стойку, и поймать это кольцо – пройти в него ногами. 

– То есть, мы говорим о разделении испанского и японского направлений мужской гимнастики. И о том, что мы – приверженцы японского…

– Да. Это создавалось в России Ириной Александровной Винер именно так, как это выглядит в Японии. Ни в коем случае не так, как в Европе.

– Вы считаете, что в России мужская гимнастика – перспективное направление?

– Да, это интересное новое направление. Хотя, как новое? Оно уже давно не новое. В Казани, допустим, уже давно существует отделение мужской гимнастики. И довольно-таки успешно ребята выступают. Опять же, и у нас здесь тренируется Артур Муринов – он неоднократный чемпион России. Какой-то уникальный молодой человек, потому что он стал заниматься мужской гимнастикой в 16 лет! Сейчас ему 20 – за четыре года он так натренировался!

– Действительно, это выглядит брутально, по-настоящему, по-мужски, и приятно смотреть! Большая, конечно, разница между женской художественной гимнастикой и гимнастикой мужской…

– Есть же парная гимнастика: мальчик из мужской гимнастики и девочка из художественной. Вот они вдвоём, дуэтом работают. Тоже очень красиво! У Артура есть партнёрша Юлия Кутлаева. Замечательные упражнения, на них очень приятно смотреть. Они красивые очень!

– Это правда, что в вашем Центре планируется набор мальчиков на занятия мужской гимнастикой?

– Да, мы делаем набор мальчиков. С удовольствием! Ждём! И не путайте – это не художественная гимнастика мужская, это – просто мужская гимнастика.

– Кто тренировать будет?

– А тренировать будет Наташа Муринова. И Артур Муринов.

– Четырёхкратный чемпион страны… В ранних интервью вы говорили, что даже не мечтали об олимпийской золотой медали, но всё-таки вы стали первой. Заслуженно первой. Позже вы говорили о том, что мечтаете стать тренером сборной, что это очень тяжёлый путь. И вы стали тренером сборной. Вы говорили, что хотите открыть свой Центр художественной гимнастики. И вы открыли его. Ваши мечты, получается, сбываются?

– (улыбается). Не сами по себе – надо работать. 

– То есть, главный ключ к тому, чтобы мечты сбывались – …?

– Если долго мучиться, что-нибудь получится (смеётся). Трудиться надо! Идти к своей мечте. Работать над этим. Как-то я тоже Ирине Александровне сказала: я хочу воспитать олимпийскую чемпионку. Она: «Юля?! Тогда я не понимаю, почему ты ещё не в Новогорске?!». У меня мечта – поехать на Олимпиаду в качестве тренера. Чтобы прямо так: тренер – олимпийская чемпионка, и гимнастка ещё!

– На всех фотографиях, где выступают ваши девочки, вы очень сосредоточены. Что вы говорите, что думаете в тот момент? Как поддерживаете гимнастку, когда она выступает на ковре?

– Знаете, я хочу сказать, что выступать самой намного легче, чем выводить и тренировать. Всё просто. Настраиваю каждую индивидуально. Знаю, что ей сказать. Поэтому – стою, вместе с ними выступаю – внутри. Особенно это касается Анастасии Гузенковой, потому что она как что-нибудь сделает – в этот момент как ноги затрясутся, потому что я не знаю, что он неё ожидать (смеётся). Когда я вижу, что она спокойно идёт – всё, и я спокойна. Вот прямо спортсмен такой спортсмен – это Аня Попова. С ней я вообще спокойна: она всё внимательно слушает, что я говорю перед выходом, смотрит в глаза… У каждой гимнастки есть какой-то свой ритуал перед выходом. Насте раньше я тоже многое говорила, всё упражнение проговаривала. А сейчас она уже выросла, и она уже в этом больше не нуждается. Я даже иногда говорю просто: «Настя, станцуй красиво!».

– Какие у вас были ритуалы перед выходом на ковёр Олимпиады?

– Я не помню такого, чтобы что-то у меня было. Кто-то ноги подбирает, чтобы ступить на ковёр с определённой ноги. Кто-то ещё что-то. У меня такого не было. Стоишь сначала перед выходом, настраиваешься… Обычно тренер что-то говорит.

– Яна Кудрявцева во всех интервью говорит, что считала каждый балл. Знала, что она сейчас выступает, и считала каждый балл, сколько нужно, чтобы добрать до победы.

– Никогда об этом не думала. Я старалась вообще свои оценки не слушать. Никогда. Вот как на Олимпиаде: я не знала, что случилось у кого, не знала, какие у кого оценки – я знала только свои. Никуда перед выступлением не ходить, ни на кого не смотреть, потому что начинала волноваться. Кстати, Настя один раз на Спартакиаде это помешало. Она взяла, выполнила упражнение, и посмотрела на свою оценку – она была невысокой. Расстроилась, пошла и завалила следующий вид. Поэтому все по-разному. Я советую, не знаю, лучше не слушать – просто работай, выполняй, иди к своей цели, а там же посмотрим.

– Многие говорили, что вы как никто были достойны этой медали, потому что вы одна из самых трудолюбивых спортсменок, и одна из самых стабильных, что очень ценится в гимнастике.

– Конечно.

– Анастасии Гузенковой стабильности, по вашим словам, не хватает…

– Не хватает. Но что я хочу сказать: сравнивать мою гимнастику с гимнастикой, которая сейчас – это небо и земля. Намного сейчас сложнее упражнения – я бы не смогла всего этого сделать, потому что я не трюковая гимнастка. Если Алинка бросит вперёд или назад – выкрутится и по любому поймает. А я заучивала. Я как трамвай – встала на рельсы и еду: мне нужно было, чтобы летело туда, куда надо. Я – ни шаг вправо, ни шаг влево. Поэтому я заучивала и заучивала: много повторений. Количество много делала. Элементы. А сейчас у детей, конечно, гимнастика намного сложнее. Больше, где можно допустить ошибку.

– За что вы благодарны художественной гимнастике?

– За всё! Это моя жизнь. Это моё любимое дело, которым я продолжаю по сей день жить. Я даже, знаете, больше не гимнастике благодарна. Я благодарна каждому своему учителю. Потому каждый этот человек, с которым я проходила определённый этап моей жизни в спорте – каждый мне что-то отдавал своё, учил чему-то. – И это привело меня к олимпийской медали. Ни без Ирины Александровны, ни без Веры Николаевны, ни без Вероники Борисовны, ни без Веры Григорьевны я бы не стала олимпийской чемпионкой. Потому что каждая на определённом этапе давала, учила меня тому, чему я в итоге научилась. И что показала на Олимпиаде.

– Какие дальнейшие планы?

– А у уже говорила! (улыбается). Хочу на Олимпиаду поехать. В качестве тренера.

– Последний вопрос: вы счастливый человек?

– Я думаю, что да. Главное, чтобы все были здоровы. И мирное небо над головой.

Евгения Лукьянова, Центр гимнастики олимпийской чемпионки Юлии Барсуковой