От 28.06.2010

Радио:	Финам FM
Программа:	Они сделали это!
В гостях:	Ирина Винер, первая леди мировой художественной гимнастики.

Скачать программу в формате mp3(33.9Мб, 96Кб/с)

Прослушать программу

Начало интервью

Лихачёва:
Пожалуйста, ответьте на вопрос: было ли какие-нибудь более серьезное испытание, чем-то, которое вы сейчас описали вашей жизни? Не обязательно это может быть профессиональная деятельность, может быть, это личная жизнь. Вот самое ваше главное, тяжело преодолимое, но все-таки преодолимое испытание у Ирины Винер в жизни? …Самого, может быть, запомнившегося вам тяжелого испытания вашей жизни.

Винер:
Дело в том, что у меня было очень много тяжелых испытаний. Если, например, спросить у кого-то: "Хочешь ли ты вернуть свои годы?" "Ой, хочу. Я была молодая, – моя мама говорит, – все было хорошо в Советском Союзе", – и все такое прочее, да, она поет. У нас есть специальный такой музыкант, которого приглашаем к нам на День рождения, и он поет: "И Ленин – такой молодой, и юный Октябрь впереди!" И моя мама шагает, ей 83, дай ей бог здоровья, и она шагает в коммунистической бригаде и так далее. Понимаете? Потому что это – молодость. Потому что это – красота. Если вы меня спросите, хочу ли я вернуть – нет, я не хочу. Ни одного дня жизни не хочу вернуть. Много было испытаний, и, слава богу, я, с божьей помощью и с разумом, с внутренним светом, который посылает творец, я преодолела это. Но я прошла путь, не хочу на него возвращаться никаким способом. Потому что я бы все равно его прошла точно так же, может быть, с какими-то изменениями. Но все равно это приходит с мудростью и так далее. И я уже говорю о каббале. Меня же пригласили на телемост с каббалистом, есть такой Михаэль Лайтман, с ним очень многие наши из шоу-бизнеса и с телевидения разговаривали, диктор и ученый. И когда я немножко почитала, потому что я понятия не имела об этом, я очень много интересного там нашла, что я давно уже употребляю. Когда закончилась передача, он сказал: "Ни вам, ни вашим девочкам каббала не нужна". Вот так. Мы, в общем-то, не зная этого, сами живем по этим законам. Потому что практика была огромная.

Лихачёва:
Кроме самого главного закона: "Делай добро другим, и оно тебе вернется", то, что вы…

Винер:
Нет, ошибка. Очень серьезная у вас ошибка. Делай добро другим, не ожидая никакого возврата. Если ты говоришь уже о возврате – все, это уже не добро.

Лихачёва:
Спасибо, что вы меня поправили. Я надеялась, что вы это сделаете.

Винер:
Да, это уже не добро. Нужно делать добро и никогда не думать об отдаче. Потому что, то, что ты делаешь добро – это твое дело. А то, что тебе на него отвечают или не отвечают – это уже не твое дело. Это уже не твое дело. И оплата или расплата тому человеку или тому существу, которому вы делаете добро – это уже в его послужной список идет, а не в ваш.

Лихачёва:
Нас не касается?

Винер:
Поэтому никогда не надо обижаться. Вы делаете – это ваше вопросы.

Лихачёва:
Хорошо. Еще есть какие-нибудь принципы, которые вы исповедовали и, в общем-то, не зная об этом учении? Просто на практике сами?

Винер:
Нет. Здесь все очень по-доброму, все очень по-хорошему. В Библии написана такая очень серьезная вещь тяжелая, что за грехи родителей расплачиваются дети. И там написано, что если ты любишь меня, то до четвертого поколения твой род будет счастлив, а если ты ненавидишь меня, значит, не живешь по моим законам, то до тысячного поколения ты будешь проклят, понимаете? Мы не имеем права судить детей за проступки их родителей, но есть еще высший суд, и есть Божий суд, он не боится звона, золотые мысли и дела он знает наперед, поэтому и мысли должны быть чистые. И это вот нужно знать. И моя психолог, которая, работая в команде, у нас есть такая Кузьминова Евгения Борисовна, она всегда говорит, если люди что-то делают не так: "Боже, как они не боятся, ведь у них есть дети", – вот так она говорит, понимаете?

Лихачёва:
Вы немножко устали?

Винер:
Нет, почему? Когда я говорю о своих детях, у меня усталость отступает. А вообще я просто по рождению путница, оказывается, как я поняла, кочевник, и меня все время одолевает одна болезнь – вековая усталость, но это уже так положено.

Лихачёва:
А куда бы вам хотелось в итоге прийти? Вы сейчас в той точке находитесь, где вы хотели оказаться? Это реализация вашей мечты или еще не дошли?

Винер:
Да нет, я счастливый человек, я каждый раз встаю и иду, смотрю и говорю: "Какое счастье". Это счастье. Вот идет моя мама по лестнице или во дворе, я смотрю на нее и говорю: "Какое счастье". Делает моя гимнастка какое-то новое упражнение, сейчас поставили буквально за четыре дня до выезда Гуно, "Вальпургиеву ночь", с Кондаковой, она так делает его, что мне даже страшно становится. Я смотрю на нее со стороны, у нее прямо глаза горят, из ушей дым идет, и вообще, она как ракета. И такой образ создает, и это счастье, я себе сижу и говорю: "Вот это счастье, как меня Бог любит, посмотри, таких мне детей дает". А потом выходит малюсенькая Сашечка Меркулова и делает "Песню про зайцев", она делает, и ушки мне показывает, и мордочку такую красивую. Я просто сижу – и такое удовольствие, никто не может получить такое удовольствие, как я, я не знаю, где еще такое можно получить удовольствие, когда они еще стоят на пьедестале, и гимн России играет, и они поют его. Слава богу, находим пока деньги, нам помогают, приглашаем болельщиков наших, они со знаменами сидят, и все кричат гимн России. Ну, какое может быть больше счастье? Нет его.

Лихачёва:
Что все-таки важнее – процесс или результат, путь или точка в конце пути?

Винер:
Вы знаете, результат – это результат процесса. Если плохо бросишь и думаешь только о том, как поймаешь – все, потеря, и ты улетел. Нужно думать в данный момент о том, что ты делаешь, а что будет – это уже не твои вопросы. Если кто-то сделал больше и лучше, и честнее, значит, будет тот. А если ты сделал до конца все то, что положено без всяких оглядок и неприятных вещей, которые тебя напрягают, допустим… Но могу сказать одно, что фанатизм так же наказуем, как и безделье, фанатизм нигде не должен быть. Полюби ближнего, как самого себя – вот. А что значит полюби себя? Это значит, что ты должна то, что ты прошла, то, что ты сделала сегодня, не растоптать завтра, если у тебя нет настроения, если у тебя не получается, не бросаться. Когда бросают предмет, например, мои дети, я вся дрожу, потому что я знаю, что этот предмет отомстит обязательно, этот предмет будет лететь в руку и пролетит мимо. Его нельзя бить, его нельзя бросать. И когда даже теннисисты иногда бросают ракетку, меня тоже начинает трясти, потому что это все – это конец.

Лихачёва:
Вы настоящий мистик.

Винер:
Я не мистик, я просто это чувствую, я это чувствую кожей, сердцем, я чувствую, что это не так, и я прошу всегда – извинитесь перед предметом, нельзя такие вещи делать. Но они у меня не делают такие вещи, они стараются, потому что я просто убить могу в этот момент. Но этот мой максимализм, который нельзя, я из-за этого потом выхожу мертвая, я говорю: "Жди ответа. Ждите ответа". В последнее время я так говорю. Раньше я вспыхивала, а теперь уже так…

Лихачёва:
Сдерживаетесь, да? Научились сдерживаться.

Винер:
Да. В паспорт надо заглядывать. Один муж моей коллеги говорил: "Заглядывай почаще в паспорт".

Лихачёва:
Мне кажется, вам не стоит заглядывать почаще в паспорт.

Винер:
Стоит, стоит, всем стоит.

Лихачёва:
Да? А меняется ваш характер с возрастом, кроме того, что вы стали гораздо более сдержанной, как вы сами сказали?

Винер:
Да, только в том смысле меняется мой характер, что я держу себя иногда в руках. И знаете почему? Потому что я боюсь болеть, потому что такие дети приходят, такие сказочные, такие красавицы, одна другой лучше, и все головку кладут на меня, и все обнимаются, все смотрят своими глазами необыкновенными – то черными, то зелеными, то голубыми. И я знаю, что я им нужна, что это мои клиенты. И они знают, почему я им нужна.

Лихачёва:
Тянутся к вам?

Винер:
Ну, еще как.

Лихачёва:
Кстати странно, взрослые вас действительно побаиваются, особенно при первой встрече, а дети прямо так как-то…

Винер:
Да потому что у взрослых уже стоит стена, они уже не понимают ничего. А дети ко мне тянутся, они же не боятся, они же все понимают, особенно сейчас дети. Раньше детей было где-то 50% индиго, потом стало их где-то 70%, а сейчас рождается уже 95%. У меня сейчас дети 1999 года рождения, это 70% таких детей индиго. Они все понимают, я у них спрашиваю совета. Я всегда подхожу, спрашиваю: "А как мне делать? Как быть? Как ты думаешь, как нужно поступить?" И они мне дают дельные советы, даже вообще не зная ситуации. Потому что у них есть информация.

Лихачёва:
А вы бы из любой девочки могли бы сделать стоящего спортсмена?

Винер:
Нет.

Лихачёва:
В внешние спортивные данные – сколько процентов успеха? Мне просто всегда это было интересно.

Винер:
Вы понимаете, в чем дело, к внешним данным должно быть еще очень многое – должно быть трудолюбие, должна быть любовь к искусству, к музыке, к движению. Талант – это где-то 40%, все остальное это давай, давай, давай.

Лихачёва:
А тренер – сколько процентов из ста?

Винер:
Для гимнастки тренер – половина.

Лихачёва:
Половина?

Винер:
Даже больше, потому что любая гимнастка с любыми порывами, с любыми данными, если нет профессионального тренера, который может объяснить, который может любить, если ребенок может понять, что его любят, что хотят ему добра, что даже если на него кричат, делают какие-то замечания серьезные, если его сравнивают с не очень красивыми вещами, мягко говоря, то он понимает, что это делается для того… Что тренер хочет, как мамка, чтобы ты была звездой.

Лихачёва:
Они чуть ли не все вас мамой называют.

Винер:
Да. Они мне пишут в телефоне: "Привет, мамусяка".

Лихачёва:
Я как-то у вас прочитала в интервью: "Побеждает в итоге женственность". Я подумала – да, женственность, конечно.

Винер:
Например, она говорит: "Я хочу друга". Я с высунутым языком ищу друга, друга нужно моей девочке одной, она хочет друга. А где же друга мне найти? Нахожу, что вы думаете, и друга нахожу.

Лихачёва:
В общем, да, довольно экзотическая просьба.

Винер:
А как же. Они сидят все время в зале, и вдруг она хочет друга, ей надоело, она понимает, что она уже взрослая, что уже ей 18 лет. Нормально. Все надо понять, надо друга.

Лихачёва:
А как вы вашу невероятную силищу совмещаете с такой же невероятной женственностью?

Винер:
"Я" не бывает. Наверное, я что-то делаю правильно, выбор какой-то делаю, только единственное – "Я" бывает. Когда делаешь какой-то выбор, что мне дано, мне все дано. В косметические кабинеты я не хожу.

Лихачёва:
Правда?

Винер:
В парикмахерских в жизни не бываю.

Лихачёва:
Вы, правда, не ходите?

Винер:
Правда, не хожу.

Лихачёва:
Не может быть.

Винер:
Нет, может быть. Спросите у моих детей, даже маникюр мне делают в зале, приходит женщина, я сижу, тренирую, мне делают маникюр, нет времени на это дело. Бог дает.

Лихачёва:
Я просто хочу нашим слушателям посоветовать зайти на наши сайт и посмотреть видео и фотографию нашей сегодняшней героини. То есть ни косметических салонов, ничего?

Винер:
Нет.

Лихачёва:
Алла Борисовна, по-моему, как-то рассказала, мол, в паре обязательно кто-то должен быть ведомый, кто-то ведущий. Это не для вас, вы только на равных можете существовать, да?

Винер:
Не знаю, я над этим никогда не задумывалась. Конечно, в паре с моими родителями, конечно, была бабушка ведущая, потому что она была умница большая. Я думаю, что кто умнее, тот и должен быть ведущий. Другое дело, что ведь дурак не тот, который знает, что он дурак, а дурак это тот, который думает, что он умный. То есть это страшный человек уже, это уже не дурак, это уже страшный человек, который дурак и думает, что он умный.

Лихачёва:
Ваш муж – умнейший человек, один из олигархов, у которого есть приличная репутация у нас в стране.

Винер:
Слава богу.

Лихачёва:
Алишер Усманов, миллионер долларовый, завсегдатай "Forbes" и разных других рейтингов и российских, и британских, и так далее. Так у вас кто, ведущий, ведомый?

Винер:
Нет, у нас нет в этом смысле ни ведущего, ни ведомого, мы каждый в своей области. Конечно, он великий, о чем говорить. Конечно, подняться так высоко и иметь такую репутацию, как вы говорите правильно, и он имеет склад ума вообще потрясающий, он знает всех футболистов, всех хоккеистов, всех артистов, всех писателей, всех ученых во всех областях, энциклопедический склад ума у него. Я, конечно, ну, кто я – просто тренер. Я всегда говорю: "Ну, кто я? Я просто тренер". И мое низкое служебное положение и финансовая независимость дают мне возможность говорить правду, вот единственное, что я могу делать – это говорить правду.

Лихачёва:
А вы бы ему спасибо за что сказали?

Винер:
Я за многое ему сказала бы спасибо, и за чувства, и за то, что в Москве сложилась художественная гимнастика у меня, это все он мне помогал, конечно. Когда-нибудь я напишу мемуары, и опубликую их когда, как говорит мой муж: "Ты что, ворона? Ты все строишь, строишь, 300 лет прожить хочешь?" Я говорю: "Да, буду вороной сидеть и каркать, когда будут в залы заходить мои дети, те, которые я построю". Так вот, когда я буду вороной, эти мемуары опубликуются.

Лихачёва:
А как можно рядом с одним мужчиной такого уровня оставаться и быть ему интересной?

Винер:
Не лезть туда, куда не положено.

Лихачёва:
К нему не лезть?

Винер:
Вообще, куда не положено, не лезть, знать свое место, конечно.

Лихачёва:
Такая женщина, как вы, можете знать свое место?

Винер:
А как же, мое место в зале, я знаю свое. Слава богу, что оно у меня есть, несчастье в том, когда нет этого места, и когда начинаешь метаться и куда-то бежать. А у меня есть свое место, и я на него прихожу и получаю удовольствие, забываю все, что вокруг творится, вижу только – у меня потрясающий зал, со всех четырех сторон стеклянные окна от пола до потолка, я вижу деревья летом зеленые, зимой белые. Сказка.

Лихачёва:
На что вам все-таки хватает времени помимо вашей работы?

Винер:
Я в театрах бываю очень часто, вот недавно была – Рода Стюарта слушала, думаю: "Пойду, послушаю".

Лихачёва:
Нравится вам Род Стюарт?

Винер:
Очень, очень, рок-легенда. Я, вообще, рок как-то не очень, но ставлю рок, допустим, дети танцуют, у меня там упражнения такие есть роковые. Вот я, например, Элтона Джона слушала, может быть, я как Чайковский, как говорится: "Любовь – говорит, – умом понимаю, а сердцем не чувствую". Вот точно также я – может, умом понимаю, что это великий человек, Элтон Джон, и даже разговора быть не может, но сердцем… Я специально пошла на концерт, я ничего не почувствовала.

Лихачёва:
Знаете, не прикуришь от него, вот он какой-то вроде, действительно мелодика у него замечательная.

Винер:
Вы – молодая, вы это говорите, но я видела, например, там девочек молоденьких, которые все песни знали наизусть, и они просто пели все его песни, а я сидела, в общем, и хлопала глазами, и даже моя ученица, которая тоже молодая девочка, она тоже хлопала вместе со мной потому, что мы на другой музыке воспитаны как-то. А вот Род Стюард – супер, просто супер! Просто я получила такое удовольствие, хотя эти песни все особенно для меня не такие хиты, но исполнение, аранжировка, поведение потрясающее, просто получила колоссальное удовольствие.

Лихачёва:
Ирина Александровна, наверное, последний действительно вопрос. Давайте представим, вы сейчас для лучшей, может быть, своей ученицы делаете номер, как это вообще все происходит? Вы отталкиваетесь от нее, от музыки, какая-то идея опять-таки вам пришла просто, как вы говорите: "Я имею информацию"?

Винер:
Бог посылает. Вот сижу, она делала уже третью музыку, первую делала она "Спартака", например, ленту эту – я говорю о Даше Кондаковой. Допустим, она делала ленту, делала под музыку "Спартака", там была тема Фриги очень нежная и тема Красса очень сильная. Потом я смотрю, она как-то куда-то идет дальше, думаю, давай попробуем, сделала ей Хачатуряна из "Спартака" тоже, но "Танец Эгины", уже она стала старше, уже можно делать какие-то такие вещи более, будем говорить, откровенные. Потом опять выросла, уже можно делать ей "Вальпургиеву ночь". И сделали сейчас "Вальпургиеву ночь", это ее музыка. То же самое, например, Женечка Канаева, сделали ей в начале года, она делала упражнения под музыку, которую поет французская певица Патрисия Каас, и все это было очень мило и очень красиво. Но у нас соревнования в Москве, и я вижу, она смуглянка, она такая с ямочками, такая чудная, такая милая, такая женственная, я говорю: "Давай "Смуглянку-молдаванку" мы сделаем. В отряде-то повстречал тебя кто-то?" "Да". Вот, и сделали буквально недавно "Смуглянку" – потрясающе, просто супер. Представляете, как люди будут это все воспринимать? И под аплодисменты все это. Это все так приходит, понимаете, приходит. Вот, например, музыку, которую делает, допустим, та же Даша Кондакова: 15 лет ее никто сделать не мог, ее делала последняя Липковская, была такая – Наталья Липковская, которая делала Брукнера концерт, сложнейшая интереснейшая музыка, и 15 лет ее никто не мог сделать, и вот сделала сейчас эта Даша. Другая Даша танцует "Вдоль по Питерской", тоже пришла мне такая мысль: "Давай-ка сделаем "Вдоль по Питерской". Она такая из Иркутска, такая разухабистая девочка, такая породистая, и она вот "судака тащит".

Лихачёва:
Есть у вас любимый номер?

Винер:
У меня много. Мои дети спрашивают: "Есть у вас любимый предмет?" "А у меня все любимые". "А есть у вас любимое упражнение?" "А у меня все любимые". Как можно назвать, если рука, какой у тебя любимый палец.

Лихачёва:
И любимой гимнастки, конечно же, тоже нет?

Винер:
Нет, это мое счастье, что у меня нет любимой гимнастки. Это такое счастье, что мне бог не дал возможности иметь любимчиков. У меня любимый тот по той системе – если ты любишь меня, то и я люблю тебя, а если ты меня не любишь, то и я тебя не люблю. Это имеется в виду гимнастика. Любишь гимнастику, и я тебя люблю, не любишь гимнастику, и я тебя не люблю. И до свидания. Вот точно так, такая у меня любовь к ним.

Лихачёва:
Ирина Александровна, последний вопрос, если я вас попрошу назвать себя, вот Ирина Александровна Винер – одно слово какое-нибудь. В первую очередь вы – кто?

Винер:
Любовь и свет – вот для меня два слова, а я – никто, напишите Ирина Винер – никто.

Лихачёва:
Ирин Винер – человек-тренер, но она настаивает, что человек-никто, хотя это, конечно…

Винер:
Никто, и только любовь и свет делают человека человеком.

Лихачёва:
Спасибо вам огромное. Я надеюсь, может быть, вы как-то к нам еще приедет.

Винер:
Спасибо.

Лихачёва:
Ирина Александровна Винер – человек, который сделал правильный выбор, у нас сегодня в программе "Они сделали это!". Спасибо.

Источник: радио "Финам FM"