«Если уж каблуки — то самые высокие!» Александра Солдатова — о травмах, весе и чтении соцсетей Сергей Лисин
20 мая
Большое интервью на простые и не очень темы.
Александра Солдатова увезла с чемпионата Европы по художественной гимнастике, завершившегося 19 мая в Баку, три медали: золото в командном зачете и два личных серебра — в упражнениях с мячом и лентой. Турнир для Александры получился несколько тревожным вначале, когда после квалификации мяча в пятницу, 17 мая, она уходила с ковра явно чем-то обеспокоенная. После завершения ЧЕ мы поговорили о его итогах, а также о том, что происходит в карьере и жизни одного из лидеров сборной России.
Из интервью вы узнаете:
Чем Александра займется сразу после возвращения в Москву
В чем обратная сторона природной гибкости
Какая программа этого сезона у нее наиболее «сырая»
Что изменилось в Солдатовой за последние четыре года
Есть ли у нее проблемы с весом
Откуда пошла такая любовь к ней у испанских болельщиков
Как она воспринимает соцсети
— Итог этого ЧЕ можете для себя подвести?
— Подводя итог, нужно сказать, что никто не знает моей ситуации. Я могла вообще сюда не поехать. Учитывая весь этот путь, даже зная, что я показала не все, на что способна, результатом все равно довольна. То, что я здесь и выступаю, надеюсь, всех порадовало.
— Когда вы сказали, что могли сюда не поехать, я сразу вспомнил снятие с этапа Гран-при в Тье, тоже без объяснений.
— Конечно, всех карт я раскрыть не могу, сейчас это неуместно. Но это было связано с обострением проблем, что не позволило выступить там. Затем я подлечилась, и сейчас, после ЧЕ, мы очень серьезно займемся здоровьем.
— Выходит, дальнейшие планы зависят от успешности тех мероприятий, связанных со здоровьем, которыми вы займетесь в Москве?
— Да, вы абсолютно правы. Ничего не загадываю. Это не то чтобы проблема, но это нужно мне, нужно для дальнейших результатов, и откладывать это нельзя.
— Обращают на себя внимание часто затейпированные колени.
— Это потому, что мы тренируемся в наколенниках, а выступаем без них и сдираем колени о ковер. Но не более.
— Колени содраны, на лодыжках синяки. Получается, летом юбка — не вариант?
— Пфф! Когда это останавливало, пусть все видят!
— Как дружат стопы гимнасток и туфли на каблуках?
— Ой, я даже не помню, когда последний раз каблуки надевала. По-моему, у меня только одни туфли на каблуках за всю жизнь. Но для гимнасток если уж каблуки — то самые высокие, потому что нам ходить на них очень легко. Я, когда первый раз их надела, то сразу побежать могла. Каблуки я люблю и, конечно, когда-то буду их носить, но сейчас это неуместно, поскольку создает дополнительную нагрузку на стопы.
— Вашей сильной стороной называют очень хорошую гибкость. Зачастую это бывает сопряжено с повышенной мобильностью суставов. Это так?
— Не то чтобы это мобильность суставов. Просто у меня мягкие связки, хотя, конечно, было еще очень много наработано, то есть я не пришла сразу очень гибкой. Это мой плюс, да, но он и мешает. У меня все очень мягко, углы растяжки зашкаливают. Например, некоторым гимнасткам значительно удобнее крутить повороты или стоять в равновесии, потому что они доводят сустав до максимума и крепко стоят. А у меня максимума нет, он безграничен. Приходится очень много времени уделять ОФП, разминкам, закачке мышц, чтобы просто справляться со своим телом. Иногда это бывает даже видно — я встаю в суперзашпагат, все говорят: «Ой, как красиво», а на самом деле это очень тяжело.
— В вашем инстаграме было фото с подписью «Порой мне кажется, что это не моя нога».
— Иногда да, когда я встаю в это положение и стою долго, она потихонечку начинает затекать, и, видя ее перед собой, я уже ее не чувствую.
— Тренировочный процесс в связи с тем, что нужно закачивать мышцы, уделять дополнительно время этому, увеличился с точки зрения объема?
— Да. Разминка — это очень важная часть. Но меня Анна Дьяченко с самого детства приучила делать «лошадиное» ОФП, по несколько часов. И я сейчас уже не могу без этого. Не могу прийти в зал, не размявшись как следует, лучше приеду на два часа пораньше.
— Подготовка к этому сезону складывалась планово, с ноября?
— Да, у нас каждый год одно и то же — новые программы и музыка, все меняется. Вечный творческий процесс.
— Он происходит в диалоге?
— Да, конечно, с Ириной Винер и Анной Дьяченко. Винер у нас — творец, она все время что-то смотрит, видит по-другому. Сначала мы можем ее еще не понимать, но в итоге все получается так, как надо.
— В этом творческом процессе у гимнастки право голоса есть?
— Ирина Александровна к нам прислушивается. Как-никак, нам и делать.
— Если брать программы этого сезона, какая на данный момент самая недоработанная в плане исполнения?
— Наверное, это будет лента, потому что в этом году она очень темповая. В прошлом сезоне она была медленная, под Пугачеву, у меня один элемент вытекал из другого, я делала все спокойно, не было даже сильной одышки. А сейчас мы попробовали сделать темп, у меня вторая часть такая же тяжелая, как и первая, а может быть, и тяжелее. Поэтому тут еще нужно работать, может, будем что-то менять. Возможно, даже кардинально.
— То есть все-таки облегчить вторую часть?
— Нет, ни в коем случае, отступать нельзя. Но, может быть, будем переносить какие-то элементы: броски — в конец, прыжки — в начало.
— Если сравнивать Сашу Солдатову, которая шла к Рио, и ту, которая сегодня идет к Токио, есть что-то общее?
— Это две разные Саши. Вообще во всем. Физически, ментально, психологически, эмоционально. Все другое, я другая. Уже не та маленькая девочка, которая жила по принципу: ей сказали, она делает. Просто делает. Теперь уже подключаются эмоции, любовь, осознание. Получается проходить какой-то путь, понимать, для чего ты это делаешь на ковре. Проживать на нем каждую минуту, как будто она последняя. Жить здесь и сейчас, в хорошем смысле.
— Может быть, тогда было даже проще? Девочке сказали — девочка делает.
— Может быть, но как сейчас — тоже хорошо.
— Учитывая раннее начало карьеры, не накопилась к этому моменту некая психологическая усталость от спорта?
— Нет, наоборот, теперь я очень осознанно выступаю, тренируюсь и понимаю: какое это счастье — что я здесь. Раньше такого не было, казалось, что впереди еще много лет, а сегодня я понимаю, насколько это все ценно. Усталости нет.
— Когда вы в 2016 году, уже находясь в Бразилии, узнали, что не выступите в Рио, это было ударом?
— Нет, я знала, что еду как запасная. Выступать должны были Яна Кудрявцева и Рита Мамун, и только если, не дай бог, что-то бы случилось, планировалась я. Но, слава богу, ничего не случилось, и все произошло, считаю, так, как и должно быть.
— Вы говорили, что после ухода из спорта Яны и Риты остались одна.
— Я до сих пор одна. Поначалу было непривычно, но затем адаптировалась.
— Довелось выступать и по правилам, которые были перед Рио, и по тем, которые актуальны сейчас. Их вообще можно сравнивать?
— Не только для меня, но и для всех гимнасток планеты, конечно, сложнее нынешние правила. Потому что если сравнить, например, мое упражнение с обручем этого сезона и упражнение с обручем у Риты Мамун на Олимпиаде, то у меня на три балла выше сложность. И то это не предел, на три балла мало, нужно на четыре-пять. «Нет предела совершенству» — так называются эти новые правила.
— Подозреваю, что когда Рита шла к Олимпиаде, тот набор элементов в обруче казался пределом.
— Конечно, всегда так. И 20 лет назад казалось, что «вау!», а видите — все только движется вперед.
— А то, что увеличилось количество травм, это следствие?
— К сожалению, есть такое. Приходится делать просто неимоверное количество повторений, прибавилось число поворотов, переворотов, прыжков. Возросла нагрузка в плане гибкости на колени. Даже у меня в первый год, когда мы все это добавили и увеличился темп, много что полетело. Все обошлось, но пришлось перестраиваться.
- Волонтер (прерывая интервью): «Вы пойдете на банкет?»
- Солдатова: «Я не хожу на банкеты».
— Александра Солдатова и вес.
— Хороший заголовок (смеется). И что мне сказать? Что вы хотите от меня услышать?
— Только правду.
— Проблем каких-то нет. Есть другая особенность. Если я порой чуть больше выгляжу, то это не еда, не жир. Это вода. К сожалению, у меня немного нарушен метаболизм, и поэтому если пить немного больше, то появляются отеки. На следующий день все уходит, и я снова тростиночка. У всех организм разный, у меня вот есть такая небольшая проблема.
— После долгих перелетов ноги отекают?
— Да, даже когда мы сюда, в Баку, прилетели, то в первый день, день опробования, я была потолще, чем сейчас.
— Компрессионные гольфы, гетры помогают?
— Мы все это используем — и компрессию, и массаж, и сауну, и плавание, все вместе.
— Судя по некоторым фото, вы много проводите времени с дочкой вашего тренера Анны Дьяченко.
— Да, она даже выходила со мной в конце, на гала-концерте. Но в будущем я бы хотела с ней сделать общий номер, она бы зажгла, это было бы супер!
— Там есть талант?
— Конечно. Вы бы ее видели!
— Я правильно понимаю, что планы по поводу вашего номера для гала-концертов немного поплыли?
— Да. Планы есть, музыка есть, идеи есть, постановщик есть, но нет времени его подготовить. То есть уже полдела сделано, осталось только собрать все воедино.
— Вас очень любят в Испании, а вы в свою очередь цените испанскую публику. Откуда это пошло?
— Я люблю не только испанских, а всех болельщиков, но Испания — да, это особенно близко принимающая меня страна. Я не знаю, почему так сложилось, не знаю. В принципе, я всегда любила Испанию, и когда первый раз туда приехала, меня приняли так тепло! Могу рассказать эти ощущения: первый вид, многоборье, мяч. Объявляют: «Приглашается Александра Солдатова». Я выхожу — и зрители начинают так кричать, что я подумала: «О боже мой!» Хотелось просто повернуться, посмотреть на все эти трибуны и уйти. Не потому, что я боялась и так далее, а потому что было чувство, будто я на Олимпиаде. Такой поддержки я не получала никогда, это был шок. Иду вся такая настроенная делать этот мяч, и тут просто: «Ааа! Как?!» Вот с того момента я их очень полюбила.
— Вы поняли, почему вызываете такие эмоции у испанской публики?
— Я думаю, что, наверное, это тогда и произошло. Испанцы впечатлили меня, а я ответила взаимностью и через выступление, и после него в своих постах в инстаграме, где писала, что они очень меня порадовали и я благодарна. Конечно, когда болельщики видят эту отдачу, они еще больше возвращают, и вот так у нас это все происходит.
— Про инстаграм и соцсети. Вы, по ощущениям, рекордсменка среди гимнасток по количеству подписчиков, фан-групп, лайков, репостов и так далее. Это только вдохновляет или же создает проблемы?
— Безусловно, это очень вдохновляет. Но, увы, я немного зависима от плохих мнений, когда пишут негативные комментарии и обсуждают. Такое часто бывает, особенно во «Вконтакте». Да-да, пользуясь случаем, привет им там передаю! Так вот, в этих ситуациях я огорчаюсь и говорю себе: «Не обращай внимание, потому что это 10%, а остальные 90% пишут только хорошее». Говоря о том, почему у меня много подписчиков и большая аудитория, — наверное, это оттого, что я стараюсь быть открытой. Хотя я могла бы быть еще более открытой, просто на это нет времени. И когда-нибудь будет больше встреч, больше эфиров. Я хочу, чтобы люди видели, как мы живем, как занимаемся, через что мы проходим, ведь узнав это, они будут больше нас поддерживать.
— Получается, с одной стороны, вы хотите, чтобы люди видели, через что вы проходите, а с другой — и вы, и многие другие гимнастки неохотно говорят о травмах и проблемах.
— Конечно, неохотно, никто не хочет показывать на людях свои проблемы. Не хочется, чтобы тебя начинали жалеть, говорили: «Бедненькая!», и так далее. Наоборот, хочется, чтобы говорили: «Мы не знаем, что у нее, но мы ее всегда поддерживаем, болеем за нее и любим». А порой начинают что-то придумывать, додумывать, находить 150 вариантов лечения, образно выражаясь. Этого делать не нужно, это лишнее. Все что нужно — поддержка и вера в нас.
— Выходит, соцсети о себе вы все-таки читаете?
— Да, это не секрет. Я думаю, все читают соцсети. Может быть, не все воспринимают то, что там пишут, близко к сердцу. Но это не значит, что не читают. Хотя бы потому что там есть поддержка от болельщиков.
— В личку много пишут?
— А вот личку я как раз таки читаю очень мало, потому что очень много сообщений. Бывает, конечно, что я решаю: «Так! Нужно разобраться, какие у меня там в личке сообщения». Захожу, и через пять минут это желание проходит (смеется).
— Про то, что иногда у гимнасток забирают телефоны, правда?
— Да, в Рио так было. Просто забрали и… нормально. В принципе — мне нормально. Если заберут — ничего криминального не случится, кроме проблем «Как быть на связи с тренером?» и «Как ставить будильник?». Сейчас забирают реже, наверное, Ирина Винер понимает — мы девочки взрослые и не тратим на соцсети много времени, особенно на соревнованиях, когда вообще в них не заходим.
— Режим Дня сурка, который представляет собой распорядок любого профессионального спортсмена, переносите легко?
— Его все переносят по-разному. Кому-то очень надоедает, они хотят сбежать, и так далее. Но странно — мне нет. Наверное, потому, что я понимаю: это все ненадолго, не на всю жизнь. Знаю, для чего это все и как извлечь пользу.
— Есть мысли, что будет дальше, после окончания карьеры?
— Конечно, есть, но они будут озвучены точно не сейчас.
— Тренером себя видите?
— Нет. Может быть, я смогу когда-нибудь курировать каких-то маленьких гимнасток, заходить в зал, радовать их, обнимать, давать с улыбкой советы, но не более. Углубляться в это я не буду, так как слишком люблю жизнь и планов еще очень много.
