Эльвира Аверкович, Леонид Вариченко Диалоги о художественной гимнастике Разных чувств движеньем выраженье Аверкович Э.П., Вариченко Л.Л. Диалоги о художественной гимнастике. Осмысление эволюции популярного вида спорта в форме воспоминаний. Судьбы людей в спорте, как и в искусстве, зависят не только от самих людей, но в большей мере от тех, кто их окружает. Понимать, поддерживать и помнить или же отказать в этом - право современников. Более сорока лет у руководства художественной гимнастики России стояла Татьяна Григорьевна Вавич, а сменила ее на этом посту Эльвира Петровна Аверкович - одна из первых Чемпионок мира. Эта книга напоминает любителям спортивной эстетики, что российская художественная гимнастика имеет долгую историю и своих главных действующих лиц. Цена книги без стоимости пересылки: 200 р. По вопросам приобретения данной книги, Вы можете обращаться по         телефонам: 8-499-193-22-30, 8-916-223-14-21, 8-916-223-13-74         или e-mail: leon571@mail.ru Сайт Леонид Леонидовича Вариченко: www.leon-de-vo.narod.ru

А.   В 63-м году я с обручем вышла на какие-то промежуточные соревнования, и все мне говорили: «Ну, ты не бойся». Алферова мне говорила: «Вот я буду сидеть, и говорить те слова, которые он говорил, смотри на меня». Я очень боялась, упражнение было сложное, по тем временам. Но все-таки оно получилось, в конце концов. И осенью 63-го года был Кубок Советского Союза, который проходил в Концертном зале им. Чайковского. Этот Кубок был отборочный для участия в соревнованиях, которые были запланированы и которые должны были проходить в Будапеште.

Ноябрь 63-го года - Кубок СССР. Первое место на этих соревнованиях заняла Люся Савинкова, я заняла второе место, а третье место заняла Люба Парадиева. Она уже тогда появач лась. Но когда проходил сбор по подготовке к этим соревнованиям, тройку определили следующим образом: Савинкова, Кравченко, Аверкович. Сделали нам небольшой сбор, стали готовиться, но нам нечего было даже одеть. Татьяна Григорьевна хотела, чтобы туда ехала Лили Назмутдинова, но Валентина Григорьевна Батаен настояла, чтобы это была я. Спорной кандидатурой была только я. Потому что Кравченко и Савинкова -они были ученицами ведущего тренера, Марии Вартановны Лисициан, и Батаен была на их стороне. А вот я... Короче говоря, я поехала. А костюмы для выступления достала нам Татьяна Григорьевна на каком-то складе. Три васильковых купальника шерстяных. Когда, приехав в Будапешт, мы постирали их и положили на батарейку сушиться, они уменьшились вдвое. Но мы все-таки их одели. Начали соревноваться.

В.   Это уже турнир международный?

А.   Да, международный турнир. Было 10 стран.

В.   Получается, это декабрь.

А.   Это 3-4 декабря. Участвовали, конечно, демократические страны

В.   То есть, они брали с нас моду, мы начали художественную гимнастику.

А.   Да. Хотя вот такого типа, как ритмическая, что-то под барабанный бой — это было. Но все-таки они начали брать пример с нас.

В.   А нее социалистические страны были?

А.   Да, почти. Польша, Болгария, Чехословакия, Венгрия — это всё было.

В.   ГДР?

А.   ГДР тоже.

В.   Но ФРГ была, да? Раз вы ездили в Штутгарт?

А.   Они принимали, но у них своих гимнасток не было. Начали соревноваться. Я вышла на упражнение без предмета, а пол блестит, натертым паркетом, как зеркало. Я вышла на свой этот «Этюд» Шопена, и в какой-то момент, во время поворота, я подскользнулась и пролетела приблизительно метра три, но не упала - это меня спасло. Упасть не упала, но, конечно, были сняты десятые балла, потому что это потеря равновесия - проезд был. После этого Валентина Григорьевна притащила откуда-то ящик с канифолью и стала просто разбрасывать канифоль по полу.

В.   Они хотели как лучше, наверное, как почище?

А.   Трудно сказать. Не было другого зала, и мы выступали тогда без ковра, прямо на полу.

В.   Такое случается. У нас на гастролях в Севастополе, в 1975 году, в Доме офицеров матросы выдраили пол. И он еще был мокрый к нашему приходу. Так Софья Николаевна Головкина только головой покачала, как за час высушили опущенными сверху фонарями.

А.   Вот как. А нам никто не сушил. Я вышла на второе упражнение, с обручем, и обруч около меня упал, после броска стукнулся - это тоже потеря. Одним словом мне не передать какой фонтан бил из моих глаз в раздевалке. Как они все меня уговаривали, что все равно всем нашим не дали бы выиграть, потому что Люся Савинкова выиграла все три первых места: многоборье, упражнение без предмета и с предметом. А Кравченко три вторых места. Значит, третье место в многоборье естественно заняла болгарка Юля Трашлиева. Я заняла четвертое место и третье место в упражнении без предмета. Вот там где я поскользнулась, в связи с этой потерей. Даже и в этом случае, упражнение без предмета все запомнили, навсегда. До сих пор Шишковская, когда читает лекции или у нас проводит семинары, даже в мое отсутствие, она это вспоминает. Этот «Двенадцатый этюд» Шопена, так сказать - польский гимн. Значит, первое место заняла Савинкова, второе Кравченко, а я третье место в упражнении без предмета. Ну, все меня уговаривали, я была безумно расстроена, все причитала: «Ну, вот я вернусь, что я скажу?!» А Татьяна Григорьевна спокойно так: «А я знала, что она уронит. Я же говорила, надо было Лилю брать».

Ровно через год эти соревнования были объявлены Первым Чемпионатом мира. И таким образом Савинкова стала первой абсолютной чемпионкой мира, Кравченко серебряным призером, а я бронзовым призером в упражнении без предмета. Это был 63-й год.

В.   А без предмета первое и второе заняли Савинкова и Кравченко?

А.   Савинкова и Кравченко. На пьедестале были только мы.

В.   А обручи тогда были пластмассовые или железные?

А.   Железные.

В.   Железные, пластмассовые, потом деревянные, сейчас опять пластмассовые. Деревянные ушли?

А.   Ушли. С деревянными не интересно было, а железные гремели, когда падали.

В.   Деревянные лопались, ломались.

А.   Пластмассовые тоже ломались.

Наступил 64-й год. Мы продолжали тренироваться также с Сергеевым, которому мы верили безоговорочно. И я вспоминала еще тогда, и вспоминаю сейчас: был роман Олдингтона «Все люди враги» - замечательный роман, кстати. Там есть такое выражение: «Я верю тебе так, что пойду в огонь, если ты скажешь, что он не жжет». Вот, так мы верили Сергееву. И в его присутствии творили чудеса на тренировках больше, чем на соревнованиях.

На тренировках делали потрясающие вещи под его руководством, но когда он уезжал, мы полностью разваливались.

В.   Как вы считаете, что это? Заслуга его ауры?

А.   Я скажу почему. Потому что мы выкладывались при нем физически, а потом не могли собраться, и были тяжелые моменты. Он был, как сильнейший допинг. Вот, например Чемпионат России в городе Кирово-Чепецке. Готовились очень крепко. Зима. Поселили нас в деревянных домиках, сугробы почти до крыши. И все гадали, приедет Сергеев или нет? Были большие сомнения в его приезде, а мы без него уже не могли работать и выступать. Татьяна Григорьевна тоже нервничала. И вот, мы сидим — это был тренировочный день — вдруг появляется!Через эти сугробы, со своей улыбкой. Приехал! Тащился туда из Куйбышева. Вот тогда Татьяна Григорьевна и сказала эту фразу: «Ваша Эльвирочка идет на первом месте». На что он ответил: «Я очень рад, тем более, что она не только моя, но и ваша». И вот тут начинается праздник. Все выступают блестяще, а я выигрываю Чемпионат России. Найпак мне тогда шепнул «Вce, кто выигрывает Чемпионат России, выигрывают и Чемпионаты СССР». А я отвечаю: «Если будет Сергеев, я выиграю». Так и случилось. И успех был феноменальный, потому что первое, второе, третье места в личном первенстве были Российские. На первом месте Аверкович, на втором Сахатская, на третьем Назмутдинова. Командой тоже выиграли первое место, оторвавшись на 15 баллов от ближайших соперников. Фурор произвело упражнение на музыку песни «Течет река Волга» с широкими голубыми лентами. Надо отдать должное организаторам — соревнования проходили на сцене театра, ее специально продлили и покрыли бело-голубым линолеумом, который блестел, как зеркало, и отражал фигуры гимнасток и предметы. А в упражнении с нашими широкими лентами эффект был особенным, сцена становилась живой и превращалась в Волгу.

Но сначала, перед ташкентским Чемпионатом, в Ленинграде у нас был сбор. Май, снег идет или дождь со снегом, а в Ташкенте лето. Приезжает Сергеев, ведет сбор. Мы замечательно работаем, иногда даже и до полуночи, потому что так надо. А мы готовы были с ним работать сколько угодно, беспрерывно. Вдруг он получает телеграмму из Куйбышева — ну, у него же спектакли - и уезжает. Мы не можем работать. Кроме того, мы решили загореть для Ташкента, и значит, полезли под кварцевую лампу, причем раскрыв и проблемные места, которые никогда не загорают, и все обгорели. Мало того, что без него не можем работать, так еще у всех ожоги. Короче говоря, жуткое состояние. Татьяна Григорьевна говорит: «Так, я шлю ему телеграмму, пусть едет в Ташкент, и пусть они работают на него, потому что иначе их не собрать». Виктор Иванович, естественно, прилетает в Ташкент. Мы там тренируемся - Аверкович, Смотрина, Парадиева, Пчелкина, Вернер и Назмутдинова - 6 человек. Из второй команды: Сергеева, Лаврова, остальных я сейчас точно не помню. Все хорошо, все взбодрились, и тут я на последней тренировке с хрустом подворачиваю ногу.

В.   Голеностоп?

А.   Голеностоп. Еле-еле возвращаюсь в гостиницу. Еле-еле передвигаюсь по номеру. А через три часа соревнования. Причем могу ходить на каблуках и не могу ходить без туфель. Начинаем разминаться. Сергеев говорит: «Вы должны размять так ногу, чтобы боль прошла. У меня так было, и я выступал». Я начинаю шевелиться, но замечаю, что шевелю здоровой ногой, а больной никак не могу. Потом начинаю все-таки разрабатывать, но в ужасе. И ни о чем не могу думать, только об этом.

В.   А не было уколов, заморозок?

А.   Да были. Но в том-то и дело, что был также страх. Страх перед заморозкой больше, чем перед травмой.

Значит, расшевеливаю ногу, как Виктор Иванович велел. Приложила усилие воли и размяла так, чтобы боль не чувствовалась. Выхожу на упражнение без предмета, опять же «Двенадцатый этюд». И думаю только о ноге, как ее поставить. Смотрю на Веврика, он весь белый. Начинаю делать упражнение, думы только о ноге, и вдруг я замечаю, что выпустила целый кусок, вышла из музыки. Я это замечаю и подхожу к финальному фрагменту. И вдруг Веврик выбрасывает целый кусок музыки, и «подхватывает» меня в нужном месте с точностью до ноты. Вот, как он знал упражнение! Он меня «берет», как будто на руках выносит. Я заканчиваю упражнение и получаю 10 баллов.

В.   То есть не было такого, что если на 30-40 секунд меньше длилось упражнение, то штрафные санкции?

А.   Нет Вообще никто, ничего. И вот,10 баллов. Выхожу на обруч. А накануне у нас было собрание, еще не было этой травмы, обсуждали, кто будет последний выступать. Ну, Сергеев говорит, что последней должна выступать Аверкович. А еще на последнее по счету выступление претендовала Виолетта Смотрина, так как после первого дня соревнований шла по результатам первой.

В.   А Назмутдинова?

А.   Как-то помалкивали. А Сергеев сказал, что Виолетта проиграет. И все-таки она последней пошла. Но я получила 10 баллов. А она получила меньше. Так я выиграла Чемпионат СССР. Нa что Сергеев сказал:«Случилось то, что должно было случиться. Все чемпионки СССР, все сильнейшие гимнастки участвовали и у всех Вы выиграли».

В.   Легко одной ногой выиграть?

А.   Нет.

Валентина Григорьевна Батаен потом, когда ко мне подошла, зная, что у меня травма, сказала: «Характер у тебя настоящий».

А ленинградцы за «Двенадцатый этюд» меня «клевали».

В.   Что им не нравилось в «Двенадцатом этюде»?

А.   Как создатели вида, они были чрезвычайно строги, и особенно к подбору музыки . Они были убеждены , что нельзя пытаться гимнастическими средствами выражать содержание некоторых музыкальных произведений, особенно программных и произведений крупных форм. Считали, что это не правильно. И вот, ко мне подошла Кудряшова и сказала: «Эльвира вы знаете, как я к этому относилась, но это было здорово». Во многом они были правы! Но не всегда! Их неприятие относилось и к «Двенадцатому этюду», хотя в данном случае могли быть нюансы.

Так что вот это 64-й год.

В.   А Татьяна Григорьевна что сказала?

А.   Она была, конечно, довольна и поздравила. А Сергеев сказал, что самую большую медаль надо дать Вавич, за то, что она в своем зоопарке держит такой зверинец.

В.   Это трогательно.

А.   Да.

В.   Как я вспоминаю, дома действительно всегда шли разговоры в основном про Лилю Назмутдинову. Она и потренировалась, и выступила, и посоветовалась, и поблагодарила. Про неудачи не припоминаю. Остальные чаще упоминались, как «другие девочки».

А.   Татьяна Григорьевна могла на тренировках позволить себе и такое. Лиля, например, вышла в раздевалку - ей только что сделали новое упражнение. Так Татьяна Григорьевна встает, отряхивает юбку и говорит: «Больше мне тут смотреть нечего». А вся команда сидит.

В.   Это, видимо, воспитательный момент.

А.   Ты так думаешь?! Но ведь это еще и Лилин портрет. И вообще Татьяна Григорьевна была очень пристрастным человеком.

В.   Она и в искусстве была пристрастным человеком. Надежда Лазаревна ей иногда говорила: «Я с тобой на «Лебединое озеро не пойду, ты ведь будешь воздух глотать, когда Плисец'кая выйдет, а мне нужно полное представление получить о спектакле. Я лучше с Леней пойду, он в силу профессиональной принадлежности меньше заражен балетным фанатизмом».

А.   Причем пристрастия Татьяны Григорьевны были и в очень постоянной привязанности. Дело в том, что некоторые люди или многие, может быть, меняют привязанности. Татьяна Григорьевна изменяла их крайне редко.

В.   Она менялись с наступлением новых временных пластов. Закончилась эпоха Назмутдиновой, началась эпоха Шугуровой. Программу переключили, там новый и опять любимый сериал.

А.   Может быть, потому что мы были рядом с Лилей, а она ее Обожала и позволяла себе такую демонстрацию, мы обижались, конечно. И за глаза шипели и хрипели.

В.   Я вообще удивляюсь, как она взяла именно вас на работу в Комитет?

А.   Мы об этом тоже поговорим. Когда время подойдет. Она же уже выбирала ни гимнастку. Но должна сказать, что и в Комитете, во-первых, она долго меня не выпускала в самостоятельную деятельность, а во-вторых, еще подыгрывало окружение: «Татьяна Григорьевна, вы же не уходите!». Это было. И совсем не легко, и не просто. Но об этом позже.

Это 64 год. Сразу после Чемпионата СССР - международный турнир, который проходил у нас в ЦСКА Мы с чехами.

В.   Двусторонний?

А.   Да. В ЦСКА был хоккейный павильон, потом его разрушили. Там сцена была с наклоном в градусов 30. И предметы укатывались. У Савинковой укатился мяч. Одна Сахатская это выдержала. Она тогда еще была Смотрина.

В.   Она была российская гимнастка?

А.   Она была из России - из Грозного. Она и Парадиева, они были из Грозного, ученицы Силаевой.

В.   Силаева часто участвовала в сборах России?

А.   Когда Сахатская и Парадиева были в сборной, то конечна Силаева была, и она работала. Этот международный турнир тоже я выиграла.

В.   Вот тут вы выиграли и у Смотриной, и у Бирюк, и у Назмутдиновой.

А.   У всех, что Сергеев не преминул заметить.

В.   А в 65-м году выиграла чемпионат Парадиева.

А.   Да, Люба с 65-го становилась чемпионкой трижды подряд. Потом «взошла» Овчинникова, а за ней Шугурова, с которой в 1970 году снова поделила чемпионство Парадиева.

В моем же выигрыше 1964 года - не боюсь повториться -огромна роль Сергеева. Я хочу тебе сказать, это было фейерверк. Он работал неповторимо, его все обожали.

В.   А как же тренеры? Они что уходили на второй план? Ведь у каждого была своя учительница.

А.   Уходили на второй план. Они были жутко оскорблены, когда он появлялся...

В.   Я понимаю. Это нормально для молодых женщин, за тренером мужчиной...

А.   А он умел это делать, и хорошо это у него получалось. Тренеры сердились, обижались, возмущались и тем ни менее это так. И вот, смотри, тогда - 64-й год, когда он уехал со сбора в Ленинграде, Облыгина не могла нас собрать. А потом, когда он приехал в Ташкент, и Машка Зайцева в коридоре его увидела, зашла в номер и говорит: «Приехал Витя свеженький, как огурчик». И у всех сразу все прошло.

В.   В 81-м или 82-м году в Волгограде какие-то были соревнования. Я могу ошибаться в годе, так он даже скакал. Он станил показательные выступления и класс-концерт, и вся сборная была на помосте. Он выскочил в красном костюме и выступал перед девочками.

А.   Это было без меня.

В.   Сначала движения показывал он, потом повторяли девочки. Еще не были в порядке вещей сегодняшние Гала-шоу. И это была импровизация. Для чего-то надо было тянуть время, и буквально за десять минут было решено, что они будут делать. Успех же был тоже непредсказуемый.

А.   Я тебе скажу, что он сделал эпоху. В 70-е годы, когда уже выступала Шугурова, он работал со сборной Союза потом, очень долго. Его все, включая Титова, привечали, и вот это его воздействие эмоциональное, оно имело место все время. Мы были ровесниками, в конце концов, подружились и стали просто большими друзьями. Переписывались, и просто замечательно работали. Нас он очень многому научил. А с тренероми были просто скандалы. И Зинаида Григорьевна Тучкина «на стенки лезла» от каких-то его постановок, будучи очень музыкальной. Где-то она его пыталась обвинить, что там не чувствует музыку, там не то по пластике, короче говоря, было очень трудно.

В.   А его можно понять, если человек всю жизнь танцевал классику, попав в художественную гимнастику, он пытался выразить какие-то другие направления.

А.   Ему нравилось это, и ему нравились мы.

В.   Большинство танцовщиков хочет ставить, но не каждый может.

А.   Да, да, да. Прекрасные уроки, эмоционально, весело. Вот еще, он был очень жизнерадостен, и этим он всех заводил. У Мореля этого не было. Морель был агрессивен часто, часто груб, чего не было у Сергеева.

В.   Мне странно это слышать, так как Феликс Рихардович часто у нас бывал дома, и более мягкого человека я в то время, еще ребенком, не знал. Даже было время, когда я думал, что это мой папа, так он располагал к себе.

А.   А с нами он был другим. Сергеев, конечно, тоже мог шлепнуть по спине Лаврову, это да, мог, но шлепки разные.

В.   Шлепок хореографа, как слово - или всю жизнь счастливо вспоминать будешь, или к врачу обратишься.

А.   Ха-ха-ха, да...

Вот, в 64-м году был у меня пик. Увы, в конце 65-го года у меня была травма, и я не попала на Чемпионат Мира, но весь 65-й год мы продолжали очень интенсивно работать.

Леонид Вавич-Вариченко На качелях Успеха Портрет Мастера в рамках биографии "Короля оперетты" начала ХХ века. Михаил Вавич Вавич обладал красивым, от природы поставленным голосом, благодарной сценической внешностью, неизменной веселостью и даром легкой сценической игры - качествами, как нельзя более способствующими успеху всякого артиста, а, в особенности, опереточного. С 1907 г. выступал на эстраде и одним из первых стал записываться на граммофонные пластинки. Он был поистине кумиром любителей русских и цыганских романов. В 1918 г. эмигрировал; за границей периодически выступал в оперетте и мюзиклах кабаре "Летучая мышь". С 1925 г. снимался в Голливуде. На его счету более 20-ти фильмов. Цена книги без стоимости пересылки: 100 р. По вопросам приобретения данной книги, Вы можете обращаться по         телефонам: 8-499-193-22-30, 8-916-223-14-21, 8-916-223-13-74         или e-mail: leon571@mail.ru Сайт Леонид Леонидовича Вариченко: www.leon-de-vo.narod.ru